Режиссер фильма о Санги: масленица - это такая же показуха, как и праздники нивхов

Сообщение Тихоокеанского информационного агентства «Острова».

Сахалинский режиссер Сергей Штангель во время съемок фильма «Владимир Санги. Человек Ых-мифа» научил девочку-нивху здороваться на ее родном языке. Об этом он рассказал в интервью корреспонденту ТИА «Острова» после вчерашней премьеры документального фильма.

Сергей Штангель после премьеры выглядел взволнованным. Финальная версия картины не успела полностью просчитаться к началу и пришлось запускать предварительную, на которой не был полностью отлажен звук. В течение всего сеанса режиссер находился в аппаратной и подкручивал звук в нужные моменты.

Сергей Штангель: Звук в первой половине мы свели с коллегой, а дальше я доделывал сам. Где-то возникали ошибки, которые я обнаружил уже позже и не сумел все устранить к показу.

- Сергей, я правильно понимаю, что это ваша дипломная работа для высших курсов сценаристов и режиссеров в Москве?

- Я называю её так, но не знаю, получится ли ей защититься. Я отправлял мастеру самую первую черновую версию. Он сказал, что материал интересный, но его нужно «перелопатить» и собрать сливки. Сейчас там очень много колоритных моментов, но сама история, как он сказал, размазана. И хронометраж слишком большой, комиссии будет неудобно смотреть.

- Недавно по одному из каналов показывали укороченную версию вашего фильма, она не подойдет?

- Она больше похожа на аппендицит, чем на документальный фильм. По договору с региональным советом уполномоченных представителей коренных малочисленных народов Севера Сахалина, мы должны были показать фильм на областном телевидении до конца 2015 года. Но на ТВ свои требования к длительности картины, и нам пришлось подстраиваться. Мы думали, что уложимся в 26 минут. Когда я начал монтировать, то понял, что нормальная версия может быть только полнометражной. Я знал, что короткая получится ерундой, поэтому сразу стал монтировать целыми эпизодами. Там они смотрелись странно, но зато их не пришлось переделывать потом для полной.

- Сколько времени заняли съёмки?

- Я присоединился в мае, когда съёмки уже начались. К тому времени сняли только базовую сцену с Владимиром Санги. Причем сделали это на странном фоне, часть которого потом пришлось обрабатывать. Он сидит там на фоне сруба, а рубцы замазаны герметиком. Когда я это увидел, то пришёл в ужас: главный герой и на таком фоне. Заставил нашего графического дизайнера в каждом интервью убирать этот герметик.

- Отснято больше 200 часов материала. Что не вошло в фильм?

- Зимние кадры совершенно никуда не вставали, так что я их сразу отмёл. Когда я еще учился в Москве, то ходил снимать Владимира Михайловича на ВДНХ. Он тогда был в столице на выставке «Дух севера», кажется. Это тоже не вошло. Зато пригодился материал из Санкт-Петербурга. Туда ездила снимать Елена Опрышко с оператором Дмитрием Грабом, тоже сахалинцами. У нас часто не было какой-то конкретной цели. Мы просто ехали и снимали Владимира Санги, когда появлялась такая возможность. Бывало, что неделями жили на севере и параллельно искали ещё какие-то моменты.

- Что нашли?

- Нашли нивхскую девушку Зою. В документах прочитал, что в каком-то далеком году Владимир Санги выпустил в газете «Красное знамя» заметку на нивхском языке, за что его потом в райисполком вызвали. И я понял, что нужно съездить в эту газету. Так мы случайно познакомились с журналисткой Зоей. Узнали про село Венское, в котором она выросла, и поехали снимать туда. Попросили ее войти в кадр и создали с ней важный эпизод.

- Расскажите о саундтреках? В музыке встречаются этнические мотивы. Нивхские, верно?

- Нивхские тоже есть, но они не основополагающие. Я осознанно отходил от шаблона, что нужно использовать национальную музыку. Коллеги записывали нивхские песни, планировали заказывать музыку, но мы решили от этого отказаться, потому что уже набило оскомину. Если такая музыка звучит внутрикадрово, то хорошо. Поверх кадра мы принципиально наложили нейтральные композиции. Они помогают склеивать эпизоды между собой.

- Как вы добывали хроникальные кадры?

- Мы заказывали их в российском государственном архиве кинофотодокументов. Пробивали на сайте по всем категориям: Санги, советское время, киножурнал и много другое. Отсматривали, выбирали, что может пригодиться. Один фрагмент даже купили за 30 тысяч рублей. Он использован в фильме несколько раз: где женщины нарезают рыбу и где Владимир Михайлович печатает на машинке. Я сейчас не вспомню точно, в каких. Кроме того, у нас оказалось огромное количество материала, который мы вообще не знали, куда девать. Однажды получился просто фантастический момент на монтаже. В Москве мы отсняли кадры с сыном Санги Позвейном. Когда мы просматривали их, Людмила Шапка вспомнила, что у нее есть запись инетрвью с Санги 2007 года. Тогда он рассказывал про своего сына, которого мечтал увидеть политиком. Но затем Владимир Михайлович понял, что у Позвейна другой путь. Это очень удачно совпало с нашим современным интервью с Позвейном. При этом, тогда я никакого конкретного задания Диме Грабу в Москве не давал. Просто попросил снимать все, что будет.

- А зачем вы использовали старые съемки?

- До начала учебы в институте я мыслил теми же пропагандистски поверхностными взглядами, как это подавалось в советских съемках. У меня было абсолютно бытовое замыленное сознание. Я не имел понятия о том, как живут нивхи. Когда мне мой однокурсник-нивх с социологического факультета рассказывал, что они там живут так же, как и все остальные сахалинцы, это просто разрушило все мое представление. Я думал: «Как же так? Это же коренные народы. Они должны жить как в древности». И вот эти архивные кадры, на мой взгляд, дают очень сильный контраст между замыленным "кухонным" взглядом и реальностью. Я часто и осознанно использовал в фильме этот приём.

- Какое у вас сейчас сложилось представление о нивхах? Может этот фильм что-то поменял в вас самом?

- Я даже с друзьями разговаривал на этот счёт. Вот, мол, нивхи. Да, они отчасти сами виноваты в том, что бездеятельны. Но мы забываем, что и они страдают от нашего присутствия. Мне обидно, что я и сам таким человеком являюсь. Нужно что-то предпринимать. Я хочу привлекать внимание к их проблемам, вести какую-то полезную общественную деятельность. Как-то с ними сотрудничать, что-до делать для них. Я не могу, конечно, их нивхскому языку научить, но надо что-то предпринять.

- Выучите сами нивхский язык.

- Да... Есть, кстати, один момент, который мы снимали в областной библиотеке. Нашли в Южно-Сахалинске девочку-нивху. В кадре она читает книгу Санги. И вот её я научил, как будет «здравствуйте» на нивхском языке. Она вообще ничего не знает из родной речи. А о нивхах имеет очень отдалённое представление. Я понимаю, что я сейчас очень сильно варюсь в этой теме. Считай, мы провели год в этой среде. Даже ловлю себя на мысли, что порой начинаю интонировать как Владимир Михайлович.

- Вернемся к фильму. В нескольких сценах нивхи готовят и едят разнообразные затейливые национальные блюда из рыбы и нерпы. Вам удалось что-нибудь попробовать?

- О, это интересная история. Я веган. Пытаюсь донести до людей принципы здорового питания и доказать, что необязательно использовать насилие, чтобы есть. При этом на съемках я абсолютно осознанно понимал, что большая часть рациона нивхов - это мясо и рыба. Из-за климатических особенностей они просто не могут иным способом получить достаточное количество белка и выжить в зимнее время. Что ж, это исключение. Они так живут. Хотя я пока полностью не ответил для себя на вопрос, правильно ли это. Но отношусь с пониманием. Кстати, во время съёмок сцены с нерпой я не очень комфортно себя чувствовал. Хотя тут есть момент адреналина, когда ты просто снимаешь ради композиции и кадра и не задумываешься над собственным отношением. Но при этом я свою мысль все-таки вложил. Постарался довольно жестоко показать процесс разделки туши.

- Сергей, а у вас не возникло ощущения, что русские так же мало знают о славянах, как и нивхи о своих предках?

- Мы вообще безликие. Мы тоже потеряли традиции. Масленица - это такая же показуха, как и праздники нивхов. Совершенно нет каких-то культурных ценностей, наследственности. Все, что мы из себя представляем - это набор материальных вещей. У нивхов то же самое сейчас происходит. Они все одеты современно, они все ездят на машинах, все живут в удобствах. Национальные поселения - это исключение. Их совсем немного. Стирается какой-то национальный колорит. Национальный признак. Происходит глобализация. Когда я учился на социологии, мы приводили положительные примеры глобализации, сейчас я могу в большей мере назвать отрицательные стороны этого явления.

Повторный показ фильма состоится в кинотеатре "Комсомолец" 4 апреля. Точное время пока не назначили. Билеты можно будет взять с 1 апреля.