Сергей Качаев: «От нас ждут конкретных действий, чтобы оценить их детально»

Сообщение Тихоокеанского информационного агентства «Острова».

Как сообщили ТИА «Острова» в Минвостокразвития Росии, по итогам проведения в Хабаровске Всероссийской конференции "Демографическое развитие Дальнего Востока" заместитель министра Минвостокразвития Сергей Качаев дал интервью информационно-аналитическому порталу EastRussia.ru:

– Сергей Валерьевич, недавно в Хабаровске под эгидой Минвостокразвития прошла конференции «Демографическое развитие Дальнего Востока». Дискуссий о будущем дальневосточных регионов России идет сейчас много. Само министерство эксперты часто упрекали в несистемном подходе и отсутствии продуманной «восточной политики» в целом и демографической политики на Дальнем Востоке в частности. Какова, на ваш взгляд, роль министерства и как будет строиться координация с другими органами власти в процессе выработки такой политики? 

– Политика – это общая стратегия всех органов государственной власти и регионов государственного управления, то есть некая общая парадигма. В этом смысле продуманную политику не может в одиночку выработать какое-то одно министерство или ведомство. Ровно в этот момент она прекратит быть стратегией, а станет однобоким подходом только на тактическом уровне. 

Минвостокразвития в данном случае берет на себя роль организатора и, если хотите, модератора, который в состоянии увязать интересы федеральных органов власти и множества других структур, сконцентрировать на конкретной территории все ресурсы, инструменты и возможности для осуществления общих целей. Да и сами приоритеты надо очертить так, чтобы они отвечали интересам развития всего Дальнего Востока и России в целом, а не каких-то отдельных (пусть даже мощных и влиятельных) структур или институтов. Так мы понимаем свою роль. Кроме того, дела не создаются «на словах». Любые программы и цели обязательно надо фиксировать и отслеживать каждый этап осуществления намеченных задач. Иначе все просто уйдет в песок, как уже неоднократно происходило. 

– А какую роль в демографической политике вы отводите самим регионам? Не получится ли так, что в Москве опять «за них уже все решили». Есть ли у них свобода выбора и пространство для маневра? 

– Свобода хороша, когда вместе с ней в наличии есть деньги и кадры. Но со всем этим у дальневосточных регионов сложно. Их возможностей хватает максимум на то, чтобы поддерживать существующую ситуацию. Любой кризис или спад сразу ведет к негативным последствиям. Так, например, происходит на Чукотке. Среди 50 тыс. ее жителей примерно 2,5 тыс. ждут момента, когда можно будет вернуться «на материк». Просто сейчас им ехать некуда. Подобные «замороженные» проблемы есть и во многих других дальневосточных территориях. Как-то реагировать, сглаживать проблемы региональные власти могут, но на то, чтобы совершить рывок и начать опережающее развитие, нужны совместные усилия федерального центра, регионов и муниципалитетов, общественности и бизнеса. 

В этом отношении мне кажется разумной позиция, например, Сбербанка и многих других крупных бизнес-игроков, заинтересованных в сохранении кадров. Эти компании на Дальнем Востоке ведут социально ответственный бизнес, внедряя специальные программы кадровой политики. 

Разрабатывая концепцию миграционной и демографической политики, мы должны идти в синергетическом направлении, в том числе, максимально задействовать бизнес-структуры во всех программах развития региона. 

– А в какой стадии эта разработка сейчас находится? Можно ли хоть приблизительно обозначить ключевые ориентиры – суммы затрат на программы, предполагаемую численность населения Дальнего Востока (говорилось о его увеличении на 1 млн человек к 2025 или 2030 году) и так далее? 

– Программы, охватывающей период до 2025 года, сейчас нет. Она не принята и даже не находится в процессе рассмотрения. Был создан первоначальный проект, который сейчас заморожен. Более-менее определенно можно говорить лишь о планах до 2018 года – на это время цели и задачи поставлены, суммы финансирования установлены. Сейчас предстоит найти инструменты для того, чтобы планирование осуществлялось на более отдаленную перспективу. На это необходимы финансовые ресурсы и стратегия – собственно, в этом и заключается наша сегодняшняя текущая работа. 

Цифры, о которых вы спрашиваете, – вещь достаточно условная. По самым оптимистичным прогнозам население Дальнего Востока в ближайшие годы будет сохраняться на существующем уровне – 6,2 млн человек. Все прочие сценарии предполагают сокращение численности жителей ДФО. На сегодня готовых рецептов, которые помогли бы кардинально решить здесь демографическую проблему, не существует, хотя есть неплохие предложения, в частности, меры для снижения смертности от экстремальных причин, алкоголизма, несчастных случаев и пр. Но даже они позволят увеличить численность населения к 2030 году максимум до 6,4 – 6,5 млн, не больше. Меры, которые дали бы импульс кардинальным переменам в демографической ситуации на Дальнем Востоке, обсудить и принять еще только предстоит. Но главная из них – это стимулирование миграции. 

Главным условием привлечения людей на Дальний Восток является повышение качества жизни. Это, в том числе, новые и хорошо оплачиваемые рабочие места. На достижение этой цели направлены все проекты, которыми мы сейчас занимаемся. Сейчас идет создание территорий опережающего развития, проводится господдержка значимых инвестиционных проектов, разрабатывается проект по созданию Свободного порта Владивосток, формируются условия для развития малого и среднего бизнеса и многое другое. На рабочие места с высокой заработной платой будет много претендентов, специалисты начнут приезжать на Дальний Восток, с ними на местах начнет создаваться новая социальная инфраструктура. 

– Но нет ли риска, что рабочие места будут созданы, а местное население занять их не сможет из-за отсутствия компетенций, недостатка квалификации или других причин? Тогда инвестор привезет кадры с собой – очередных временщиков и вахтовиков, а местное население, по сути, будет увеличивать процент безработных? 

– Риск есть всегда. Особенно если заранее не заниматься демографической политикой и пускать все на самотек. Наша задача – работать на опережение. Мы уже сейчас примерно знаем, какие проекты и в каких отраслях намерены реализовать на Дальнем Востоке российские инвесторы. Учитывая характеристики этих инвестпроектов, необходимо вместе с регионами и инвесторами понять, как формировать кадровое обеспечение, прежде всего, за счет местной рабочей силы, как повысить квалификацию региональных специалистов и уровень их образования. Нельзя заниматься только ТОР в отрыве от социальной ситуации. 

Понятно, что инвестора невозможно заставить брать на работу людей, которые не соответствуют его требованиям к компетенции кадров. Нужно вести переговорный процесс, вступать в диалог, находить взаимовыгодные решения, формировать кадровый резерв, привлекать специалистов из других регионов. Мы даем инвестору дешевую землю, бесплатно подключаем к инфраструктуре, устанавливаем нормальные и конкурентоспособные по сравнению с прочими странами Азиатско-Тихоокеанского региона тарифы – но этого мало. Нужно обеспечить наличие качественного кадрового потенциала соответствующего уровня. Это большая трудоемкая работа. Сейчас высокие требования к профессионалам. У инвесторов нет времени обучать большое количество специалистов, нужны готовые кадры. Это определенный вызов для нас и регионов. Кадры, конечно, вырастить нелегко. Но это лишь означает, что этой проблемой надо заниматься больше и серьезнее, чем всеми остальными. 

– Как известно, Минфин сокращает сейчас выделение средств на все госпрограммы на 10%. Программа развития Дальнего Востока и Байкальского региона получит в текущем году финансов еще меньше из-за того, что на часть проектов своевременно не была готова проектно-сметная документация. Деньги теперь пропадут окончательно или есть шанс их все-таки получить, когда документы будут подготовлены надлежащим образом? 

– Президент дал поручение рассмотреть возможность возмещения финансирования, неиспользованного в этом году, в последующие 2–3 года. Мы сейчас готовим соответствующие предложения в Минфин, в этих документах обосновано восстановление таких перечислений средств в 2016–2018 годы. 

– А почему вообще подобное торможение с финансированием случилось? 

– Разработка и подача заявок на финансирование проектов может осуществляться на нескольких уровнях: регионами, федеральными органами власти, подведомственными им структурами или соответствующими компаниями. Без полного комплекта проектно-сметной документации заявки не принимаются, это основное требование для начала их рассмотрения. Причин сокращения финансирования можно назвать много, но главная – неправильная организация работы по подготовке проектов. Хотя на будущее это доходчивый урок. 

– Как известно, еще с прошлого года определен круг наиболее перспективных инвестиционных проектов на Дальнем Востоке. Какие из них, на ваш взгляд, обещают наибольшую отдачу? 

– Реализация инвестиционных проектов на Дальнем Востоке возможна по нескольким направлениям. Например, это участие в качестве резидента территории социально-экономического развития. Сейчас утверждено создание девяти ТОР в разных регионах ДФО. 

Также на правительственном уровне идет поддержка инвестиционных проектов, способствующих развитию Дальнего Востока. Подкомиссией по вопросам реализации инвестиционных проектов на Дальнем Востоке отобрано 6 инвестпроектов. Сейчас идет подготовка к их финансированию. Если все пойдет по плану, с июля–августа на реализацию проектов будут выделены финансы. Есть еще заявки, помимо этих шести. По ним пока дорабатывается проектно-сметная документация и другие обязательные бумаги. Но, по сути, конвейер уже запущен и, надеюсь, станет работать без перебоев. По количеству проектов ограничений нет, фиксируется лишь общая сумма средств, которые есть возможность выделить за год. Мы также рассчитываем на восстановление финансирования по прежним проектам – за счет этих средств, что-то будет возможно ассигновать и для новых начинаний. 

Эти шесть утвержденных проектов – это строительство горно-металлургического комбината по добыче и переработке руды Озерновского месторождения на Камчатке, проект золотодобычи в Селемджинском районе в Приамурье, два проекта в Хабаровском крае: транспортно-перегрузочный комплекс для перевалки угля в морском порту «Ванино» и разработка угольного месторождения, и два проекта в Якутии: по строительству горно-обогатительного комплекса «Игналинский» и первой очереди Таежного горно-обогатительного комбината. 

Еще одна перспективная возможность для реализации инвестпроектов – в рамках создаваемого порто-франко во Владивостоке. Соответствующие законопроекты внесены Правительством на рассмотрение палат Федерального Собрания. 

– То, о чем вы рассказываете, требует огромной организационной, порой – чисто рутинной бюрократической работы, согласований, экспертиз. Какую роль в ней должна сыграть создающаяся сейчас Корпорация развития Дальнего Востока? Не станет ли она дублировать функции Агентства по привлечению инвестиций и Фонда развития Дальнего Востока? 

– Задачи у трех структур разные. Агентство занимается поиском инвесторов, привлечением их на территорию ДВФО, презентацией площадок в виде ТОР. Иными словами, оно сопровождает инвесторов на самой ранней стадии, когда они только принимают решение вложить свои средства в экономику Дальнего Востока. Фонд развития – финансовая структура, которая отбирает, анализирует, готовит проекты и инвестирует в них. С Агентством они не пересекаются, а лишь дополняют друг друга. Что же касается Корпорации развития – это управляющая компания, у которой, возможно, появится ряд дочерних обществ для работы на конкретных ТОР. 

– Центр и регионы должны будут финансировать ТОР по принципу «50 на 50». Регионы уже сейчас вкладывают средства в развитие инфраструктуры таких территорий. Скорее всего, средств у них не хватит: закон приняли уже после того, как были сформированы бюджеты этого года. На будущий год бюджеты явно станут меньше – кризис. Где регионы возьмут недостающие средства? Возможен ли в данном случае некий индивидуальный подход? 

– Правило «50 на 50» остается в силе. Но чтобы облегчить регионам это бремя, мы готовы перенести их обязательства по инвестициям текущего года на 2017-2018-й. Или создать сейчас инфраструктуру за счет федерального центра, а в дальнейшем развивать на региональные средства. Траты, таким образом, переносятся на более поздние сроки. Пока все регионы в равном положении – но если потребуется индивидуальный подход, без него не обойдемся, естественно. 

– Вы были в Японии, где участвовали в инвестиционном форуме. В ходе него прошли переговоры, был подписан ряд документов. Какова вероятность того, что они превратятся в реальные проекты? И влияет ли на сотрудничество с нашим восточным партнером режим санкций, введенный против Российской Федерации Западом? 

– Санкции влияния на наше взаимодействие не оказывают. Интерес у японцев к инициативам, выдвинутым Минвостокразвития, есть, но, другое дело, мы еще не предложили им полностью готовый продукт. Они ждут от нас конкретных предложений, чтобы оценить их детально. Многое зависит от нас самих – от того, насколько быстро мы сможем не просто обеспечить правоприменение закона, а предложить конкретные площадки, определить все налоговые, административные и таможенные правила. 

Интерес к ТОР проявляют сразу несколько японских компаний. Например, одна из них будет строить пассажирский терминал в Хабаровском аэропорту, другая готова создать в Хабаровске агропромышленный комплекс с теплицами для выращивания овощей. 

Кстати, ровно то же самое, что и японцам, мы предлагаем и другим зарубежным партнерам. В этом отношении есть неплохой опыт сотрудничества с Китаем – ТОР «Предмостовая». Компания, капитал которой на три четверти китайский, будет за свои деньги создавать там инфраструктуру, привлекать инвесторов, размещать их и строить для них производственные площади. Но – по нашим, российским законам и с использованием режимов, предоставляемых ТОР. Посмотрим, как пойдут дела, но, в общем, это достаточно заманчивый и интересный проект. 

Подробно новые проекты и возможности инвестирования в Дальний Восток будут обсуждаться на площадках Восточного экономического форума, который пройдет 3–5 сентября во Владивостоке. Часть форматов будет проходить в закрытом режиме, чтобы инвесторы и бизнесмены могли предметно и обстоятельно осудить все детали проектов. Мы надеемся, что каждый из участников сможет собрать свой портфель предложений.